Для начала - фото, чтобы было сразу понятно, что речь дальше пойдет не о текущем моменте, а о делах "прошедших лет". Которые были давно, но - как будто вчера
В прошедшем августе у нас с Гариком состоялись две встречи с нашими "одногруппниками" по институту, с которыми мы познакомились ровно (сегодня, 01.09.17) 47 лет назад. В обоих случаях на эти встречи мы ехали на великах: в одной случае – более 400 км, неделю с багажом (потом еще три дня ехали дальше), во втором – менее 1 часа, 14 км налегке (потом столько же обратно). Вот фото этих встреч.
А теперь собственно рассказ по такое случаю.
1 сентября 1970 года в МИФИ появилась очередная учебная группа B1-05.
Почти все мы в том момент встретились впервые. "Почти" – потому что кто-то уже познакомился в общаге (комнаты на четверых, кажется, на старших курсах – по трое). А мы с Гариком учились в одной школе (но были знакомы только на уровне того, что знали, как зовут друг друга, не пересекались, но Гарик был заметной личностью в школе…)
Диспозиция в классной комнате
В первой половине дня у нас были две лекционных поточных пары (первая – по химии, в аудитории А-100), а после обеденного перерыва – семинар, в классной комнате. Тут мы все и расселись по столам, выбрав каким-то образом соседа. Я этот момент отлично помню: я вошел в класс, ребята уже все расселились как-то, но Гарик мне уже махал рукой – "я занял тебе место!"
Место было мое любое со школы – последняя парта, в углу. Причем Гарик сел у прохода, а я – в самом углу!
Эта позиция была мной любима со школы и так на всю жизнь (в том числе, уже потом например, на пресс-конференциях). Все как в фильме "Чапаев": "Нужно занять позицию на каком-то возвышенном месте, откуда наблюдать все поле боя".
Это – не шутка. Это действительно лучшая позиция в классе, так как ты видишь всю картину и гибко выстраиваешь свою тактику взаимодействия с преподавателем…
Наше место оказалось особенно удачным, поскольку перед нами расположились две симпатичные девчонки, одетых во моде того времени – мини…
А тогда не знал, что с одной из них придется всю жизнь...
Как мы тогда расселись в первый день по партам, так примерно, и размещались потом.
Вот наша "Камчатка". Но только тут немного иначе, чем в обычном варианте.
Это 2-й курс идет какой-то "Ленинский урок" по руководством преподавательницы по философии. Я как раз был назначен в этом раз "ведущим", поэтому сижу на первой парте.
А в нашем "углу" расположение такое: Марина сидит на своем месте, преподавательница – на месте Иры, Ира – на месте Гарика (и как водится, заигрывает с ним), Гарик – на моем. Слева в среднем ряду – Оля Ефремова.
Вот еще пара фото, кажется, второй курс.
Наверное, самыс ярким членом группы был Валера Мясников (он был, кажется, на год старше, 1952-го, кажется он даже немного учился в военном училище, но быстро отвалил оттуда на гражданку). Душа компании, рисковый парень, знаток "девичьих душ", поток шуток, афоризмов и рассказов.
Его классический афоризм: "На задних партах нашей группы можно День леса отмечать – одно дубье сидит".
Дубье было там разное, там были будущий Ленинский стипендиат (за все годы обучения – одна "непятерка"), три будущих академика (вылетели в академку, некоторые - далее), один победитель Математической олимпиады МИФИ…
Выборы руководящего ядра
В первые же дни у нас состоялось организационное собрание группы (разумеется, комсомольское, членами ВЛКСМ были все, я бы не стал тут делать акцент на "комсомольское", поскольку "политическая" составляющая в нашей групповой жизни была минимальная, или даже просто никакая). С участием представителей администрации (деканата) и ВЛКСМ. В общем – обычное оргсобрание, где нужно было выбрать наших представителей в органы самоуправления.
Старостой был назначен Боря Еременко, который был старше нас лет на пять-семь (после армии, как выяснилось уже на старших курсах, Боб учился в МИФИ, потом через пару лет вылетел оттуда, загремел в армию, а потом поступил опять). Староста – это не выборная должность, а административная, его выбрал деканат (он был старостой до конца). Вполне нормальный парень.
Кажется, единственная задача старосты было ведения журнала посещаемости (у него был такой "гроссбух"). Боб вел его достаточно исправно, но не ретиво. Отмечал отсутствующий "как есть", но без усердия. В любом случае, он специально "не закладывал" деканату, если спрашивали – не врал, но специально с кляузами не бегал.
В общем – нормальный парень.
Сразу еще скажу, что в отношении "посещаемости" у нас были очень демократические порядки. Я был в числе одних из самых "прогульщиков" потока (разумеется, речь идет о лекциях, семинары и лабы – другое дело), но никаких административных санкций никогда не было. На разборки в деканат вызывались те, у кого были одновременно "учеба+посещаемость".
Контролем посещаемости лекций занимались отдельные преподаватели, но это были единичные случаи и без каких-то заметных последствий (так "пошуметь", типа риторичского вопроса в аудиторию "а почему Колесова опять нет на лекции?").
Комсоргом был выбран Сергей Кондратьев, кого-то избрали в поточное комсомольское бюро.
("Поток" – это пересечение множеств "курс" и "факультет", то те, кто учатся на одном курсе и на одном году обучения, на нас на первом курсе было 7 групп примерно по 30 человек, всего около 200 человек. Первые три года лекции читались всему потоку (у всех было одна базовая программа), потом началась специализация по трем кафедрам и курсам. Семинары и лабораторные занятия – по группам.)
Я, как обычно, на этом собрании "выступал" с вопросами и репликами с "галерки", и меня за "шумное поведение" выбрали профоргом. Мои функции сводились к сбору членских взносов и раслеиванию марок в профсоюзные билеты. Это был полезный опыт по оргработе (хоть и небольшие, но деньги, нужно было собрать, заполнить ведомость, сдать деньги на счет в Сберкассе, получить квитанцию, отнести в Профком, взять марки, расклеить, расписаться).
Мой первый профсоюзный билет сохранился, вот пара страниц оттуда (Кстати, нужно будет узнать в Пенсионном фонде – с какого года у меня идет трудовой стаж. Кажется, с 1976 года, когда я пошел после вуза на работу. А у Виталика в Эстонии стаж посчитали с 1 сентября 1970 года. И это юридически верно – мы же были тогда уже не только студенты, но и члены профсоюза!).
По этому документу хорошо видны "белые доходы" – стипендия. "Белая", потому что о других доходах (а они были! – ССО, подработка на кафедре и пр.) никто и не думал даже спрашивать.
Кто не получал спипу – 5 коп., а дальше – по сетке. Тут хорошо видно: материальный стимул играл важную роль в плане повышения желания "хорошо учиться" (точнее – хорошо сдавать).
Кстати, у Виталика сохранился не только профбилет, но и комсомольский (увидел там свою роспись). У меня не сохранился, жаль…
А в конце второго курса меня нежданно избрали комсоргом. Серега Кондратьев пошел на повышение – в факультетское бюро (а потом дальше по этой линии), и тут он сделал очень тонкий ход: предложил выбрать групоргом, одно из главных "оппозиционеров", отлично сообразив, что если на этом место выбрать кого-то из наших аккуратных девочек, то она с буйной оппозицией не справится.
Это была не сильно обременительная, но полезная школа оргработы на локальном уровне. В дополнение к управлению финансами (тут опять были взносы), я научился (на всю жизнь!) вести протоколы собраний (простые, но все же), писать мини-отчеты, какие-то деловые записки.
Кстати, в МИФИ "низовое делопроизводство" было хорошо поставлено. Просто и эффективно!
На все пять с половиной лет на группу выдавался такой гроссбух (конторская книга) под названием "Дневник комсорга". Там было несколько готовых разделов, в том числе в конце – примеры оформления разных документов (ведомость, протокол собрания, отчет о мероприятии).
В этом "Дневнике" была в конспективном виде зафиксирована вся жизнь группы: собрания, мероприятия (ДНД, субботники, выходы на демонстрации). Там же велся список группы, в том числе дни рождения, кто и какую стипендию получает (для сбора взносов) и пр.
Документы велись в весьма либеральном форме (типа, я мог туда записать "после субботника все пошли в кино" или "в ПНИ", или "Витюша пришел на субботник с какой-то барышней с другого потока").
К сожалению, Дневник это у меня потерялся сразу после окончания. Ужасно жаль.
Вечеринка на даче у Наташи
Через несколько дней после 1 сентября 1970 г. (может, это было как раз на оргсобрании) наша одногруппница Наташа У. пригласила группу на вечеринку с ночевкой к себе на дачу. Поехали не все, но человек 10-15 точно было. Место очень удобное – Перловка по Ярославской дороге, первая станция в 1 км за МКАД. А дача – 1,5 км от станции. Замечательное место.
Ну, и познакомились! Вечеринка удалась! Все ее участники, включая хозяйку, помнят и сегодня "как вчера было". Когда я в недавних разговорах с одногруппниками (Гарик, Виталик, Олег) упоминал об Интернет-общении с Наташей, первая реакция – "а классно тогда на даче! А она крыльцо после этого починила?".
Крылатым термином на всю жизнь стало выражения "жена брата" (Андрей Л. пришел с барышней, которую представил именно так)…
Наташа мужественно перенесла эту встречу, вспоминая ее потом с неизменной улыбкой. Но это был последний визит представителей нашей группы в Перловку, хотя студенческие компании там собирались регулярно (Наташа особенно дружила с 3-й группой нашего потока).
Правда, в октябре случайно получилось так, что часть нашей группы собралась днем у Наташи дома (типа был какой-то культпоход и решили "посидеть" где-то) в районе Старого Арбата. Встреча, которую я хорошо помню по некоторой причине (но там все было вполне пристойно, типа пара бутылок портвейна на восьмерых…).
Так вот: в прошедшее воскресенье, мы с Гариком отправились в Перловку на великах проведать Наташу. Впервые с тех пор (да и вообще давно не виделись).
Взаимоотношения в группе
Что тут сказать, группа B1-05 отличалась на потоке некоторой особой "необузданностью".
Когда в 1973 года подошло время "обязаловки ССО" (после третьего курса, но сразу скажу, жесткой обязаловки все же не было, кто хотел – откосил), но наша группа (только ребята, девушек не брали) попала в один отряд ("Теряево-73) с 4-й группой. Те тогда даже пытались как-то протестовать ("не поедем с этими разгильдями"), но именно наша бригада (нас было 7 человек из группы) была лучшей (по производительности, не по дисциплине!) в отряде.
Группа у нас была действительно не очень сплоченная, в отличие от других групп потока. Совместные вечеринки (редкие) закончились на втором курсе, мужская и женская команды, держались по-отдельности (в мужской выделялось только "пивное ядро" – нечастые походы в пивбары). Никаких внутригрупповых ухаживаний... (а третьей группе три пары поженились внутри группы)…
Но при этом отношения были какие-то очень ровные. Не было явных обособленных лидеров или группировок, не было "изгоев". Не было выделения "функционеров" и "оргкарьеристов". Не было "накатов" по администраточной или комсомольской линии. Собственно, по направлению оргкарьеры (успешной) пошел только Сергей Кондратьев (в тому же – круглый отличник), но он никогда "не выпендривался", был в целом своим.
Не могу вспомнить, чтобы были какие-то личностные конфликты. Не было кляуз, доносов… Во всяком случае не было таких, о которых было известно или о которых можно было бы догадываться по внешним последствиям.
Единственно, кто не очень вписался в этот порядок вещей, был, на мой взгляд, Миша Ч. У меня с ним были в конце 2-го курса конфликты, он даже пытался накатить на меня комсомольскую бочки по поводу "личного поведения и нарушения комсомольской дисциплины", но дело у него не прокатило (что показывает, что в целом атмосфера в вузе была нормальная). Но он у нас проучился только год, 2-й курс, перевелся из Челябинска, а потом в 7-ю группу.
На этом заканчиваю эту запись, хотя уже написано продолжение (но не закончено!).
Вот еще несколько фото 1972 года. Первые четыре – традиционный Ленинский (апрельский) субботник.
Это тоже второй курс, но, судя по всему – осень, 1971 года. На овощной базе.
Да, еще. На сколько я помню, все мои фото тех лет – это работа Толи Саприна, он увлекался фото и делала фото не только для себя, но и для всех.
Вот он с нашими барышнями (но это – 4-й курс, опять мы идет на субботник на какую-то стройку в Нагатино).
Продолжение будет. Наверное...
В прошедшем августе у нас с Гариком состоялись две встречи с нашими "одногруппниками" по институту, с которыми мы познакомились ровно (сегодня, 01.09.17) 47 лет назад. В обоих случаях на эти встречи мы ехали на великах: в одной случае – более 400 км, неделю с багажом (потом еще три дня ехали дальше), во втором – менее 1 часа, 14 км налегке (потом столько же обратно). Вот фото этих встреч.
А теперь собственно рассказ по такое случаю.
1 сентября 1970 года в МИФИ появилась очередная учебная группа B1-05.
Почти все мы в том момент встретились впервые. "Почти" – потому что кто-то уже познакомился в общаге (комнаты на четверых, кажется, на старших курсах – по трое). А мы с Гариком учились в одной школе (но были знакомы только на уровне того, что знали, как зовут друг друга, не пересекались, но Гарик был заметной личностью в школе…)
Диспозиция в классной комнате
В первой половине дня у нас были две лекционных поточных пары (первая – по химии, в аудитории А-100), а после обеденного перерыва – семинар, в классной комнате. Тут мы все и расселись по столам, выбрав каким-то образом соседа. Я этот момент отлично помню: я вошел в класс, ребята уже все расселились как-то, но Гарик мне уже махал рукой – "я занял тебе место!"
Место было мое любое со школы – последняя парта, в углу. Причем Гарик сел у прохода, а я – в самом углу!
Эта позиция была мной любима со школы и так на всю жизнь (в том числе, уже потом например, на пресс-конференциях). Все как в фильме "Чапаев": "Нужно занять позицию на каком-то возвышенном месте, откуда наблюдать все поле боя".
Это – не шутка. Это действительно лучшая позиция в классе, так как ты видишь всю картину и гибко выстраиваешь свою тактику взаимодействия с преподавателем…
Наше место оказалось особенно удачным, поскольку перед нами расположились две симпатичные девчонки, одетых во моде того времени – мини…
А тогда не знал, что с одной из них придется всю жизнь...
Как мы тогда расселись в первый день по партам, так примерно, и размещались потом.
Вот наша "Камчатка". Но только тут немного иначе, чем в обычном варианте.
Это 2-й курс идет какой-то "Ленинский урок" по руководством преподавательницы по философии. Я как раз был назначен в этом раз "ведущим", поэтому сижу на первой парте.
А в нашем "углу" расположение такое: Марина сидит на своем месте, преподавательница – на месте Иры, Ира – на месте Гарика (и как водится, заигрывает с ним), Гарик – на моем. Слева в среднем ряду – Оля Ефремова.
Вот еще пара фото, кажется, второй курс.
Наверное, самыс ярким членом группы был Валера Мясников (он был, кажется, на год старше, 1952-го, кажется он даже немного учился в военном училище, но быстро отвалил оттуда на гражданку). Душа компании, рисковый парень, знаток "девичьих душ", поток шуток, афоризмов и рассказов.
Его классический афоризм: "На задних партах нашей группы можно День леса отмечать – одно дубье сидит".
Дубье было там разное, там были будущий Ленинский стипендиат (за все годы обучения – одна "непятерка"), три будущих академика (вылетели в академку, некоторые - далее), один победитель Математической олимпиады МИФИ…
Выборы руководящего ядра
В первые же дни у нас состоялось организационное собрание группы (разумеется, комсомольское, членами ВЛКСМ были все, я бы не стал тут делать акцент на "комсомольское", поскольку "политическая" составляющая в нашей групповой жизни была минимальная, или даже просто никакая). С участием представителей администрации (деканата) и ВЛКСМ. В общем – обычное оргсобрание, где нужно было выбрать наших представителей в органы самоуправления.
Старостой был назначен Боря Еременко, который был старше нас лет на пять-семь (после армии, как выяснилось уже на старших курсах, Боб учился в МИФИ, потом через пару лет вылетел оттуда, загремел в армию, а потом поступил опять). Староста – это не выборная должность, а административная, его выбрал деканат (он был старостой до конца). Вполне нормальный парень.
Кажется, единственная задача старосты было ведения журнала посещаемости (у него был такой "гроссбух"). Боб вел его достаточно исправно, но не ретиво. Отмечал отсутствующий "как есть", но без усердия. В любом случае, он специально "не закладывал" деканату, если спрашивали – не врал, но специально с кляузами не бегал.
В общем – нормальный парень.
Сразу еще скажу, что в отношении "посещаемости" у нас были очень демократические порядки. Я был в числе одних из самых "прогульщиков" потока (разумеется, речь идет о лекциях, семинары и лабы – другое дело), но никаких административных санкций никогда не было. На разборки в деканат вызывались те, у кого были одновременно "учеба+посещаемость".
Контролем посещаемости лекций занимались отдельные преподаватели, но это были единичные случаи и без каких-то заметных последствий (так "пошуметь", типа риторичского вопроса в аудиторию "а почему Колесова опять нет на лекции?").
Комсоргом был выбран Сергей Кондратьев, кого-то избрали в поточное комсомольское бюро.
("Поток" – это пересечение множеств "курс" и "факультет", то те, кто учатся на одном курсе и на одном году обучения, на нас на первом курсе было 7 групп примерно по 30 человек, всего около 200 человек. Первые три года лекции читались всему потоку (у всех было одна базовая программа), потом началась специализация по трем кафедрам и курсам. Семинары и лабораторные занятия – по группам.)
Я, как обычно, на этом собрании "выступал" с вопросами и репликами с "галерки", и меня за "шумное поведение" выбрали профоргом. Мои функции сводились к сбору членских взносов и раслеиванию марок в профсоюзные билеты. Это был полезный опыт по оргработе (хоть и небольшие, но деньги, нужно было собрать, заполнить ведомость, сдать деньги на счет в Сберкассе, получить квитанцию, отнести в Профком, взять марки, расклеить, расписаться).
Мой первый профсоюзный билет сохранился, вот пара страниц оттуда (Кстати, нужно будет узнать в Пенсионном фонде – с какого года у меня идет трудовой стаж. Кажется, с 1976 года, когда я пошел после вуза на работу. А у Виталика в Эстонии стаж посчитали с 1 сентября 1970 года. И это юридически верно – мы же были тогда уже не только студенты, но и члены профсоюза!).
По этому документу хорошо видны "белые доходы" – стипендия. "Белая", потому что о других доходах (а они были! – ССО, подработка на кафедре и пр.) никто и не думал даже спрашивать.
Кто не получал спипу – 5 коп., а дальше – по сетке. Тут хорошо видно: материальный стимул играл важную роль в плане повышения желания "хорошо учиться" (точнее – хорошо сдавать).
Кстати, у Виталика сохранился не только профбилет, но и комсомольский (увидел там свою роспись). У меня не сохранился, жаль…
А в конце второго курса меня нежданно избрали комсоргом. Серега Кондратьев пошел на повышение – в факультетское бюро (а потом дальше по этой линии), и тут он сделал очень тонкий ход: предложил выбрать групоргом, одно из главных "оппозиционеров", отлично сообразив, что если на этом место выбрать кого-то из наших аккуратных девочек, то она с буйной оппозицией не справится.
Это была не сильно обременительная, но полезная школа оргработы на локальном уровне. В дополнение к управлению финансами (тут опять были взносы), я научился (на всю жизнь!) вести протоколы собраний (простые, но все же), писать мини-отчеты, какие-то деловые записки.
Кстати, в МИФИ "низовое делопроизводство" было хорошо поставлено. Просто и эффективно!
На все пять с половиной лет на группу выдавался такой гроссбух (конторская книга) под названием "Дневник комсорга". Там было несколько готовых разделов, в том числе в конце – примеры оформления разных документов (ведомость, протокол собрания, отчет о мероприятии).
В этом "Дневнике" была в конспективном виде зафиксирована вся жизнь группы: собрания, мероприятия (ДНД, субботники, выходы на демонстрации). Там же велся список группы, в том числе дни рождения, кто и какую стипендию получает (для сбора взносов) и пр.
Документы велись в весьма либеральном форме (типа, я мог туда записать "после субботника все пошли в кино" или "в ПНИ", или "Витюша пришел на субботник с какой-то барышней с другого потока").
К сожалению, Дневник это у меня потерялся сразу после окончания. Ужасно жаль.
Вечеринка на даче у Наташи
Через несколько дней после 1 сентября 1970 г. (может, это было как раз на оргсобрании) наша одногруппница Наташа У. пригласила группу на вечеринку с ночевкой к себе на дачу. Поехали не все, но человек 10-15 точно было. Место очень удобное – Перловка по Ярославской дороге, первая станция в 1 км за МКАД. А дача – 1,5 км от станции. Замечательное место.
Ну, и познакомились! Вечеринка удалась! Все ее участники, включая хозяйку, помнят и сегодня "как вчера было". Когда я в недавних разговорах с одногруппниками (Гарик, Виталик, Олег) упоминал об Интернет-общении с Наташей, первая реакция – "а классно тогда на даче! А она крыльцо после этого починила?".
Крылатым термином на всю жизнь стало выражения "жена брата" (Андрей Л. пришел с барышней, которую представил именно так)…
Наташа мужественно перенесла эту встречу, вспоминая ее потом с неизменной улыбкой. Но это был последний визит представителей нашей группы в Перловку, хотя студенческие компании там собирались регулярно (Наташа особенно дружила с 3-й группой нашего потока).
Правда, в октябре случайно получилось так, что часть нашей группы собралась днем у Наташи дома (типа был какой-то культпоход и решили "посидеть" где-то) в районе Старого Арбата. Встреча, которую я хорошо помню по некоторой причине (но там все было вполне пристойно, типа пара бутылок портвейна на восьмерых…).
Так вот: в прошедшее воскресенье, мы с Гариком отправились в Перловку на великах проведать Наташу. Впервые с тех пор (да и вообще давно не виделись).
Взаимоотношения в группе
Что тут сказать, группа B1-05 отличалась на потоке некоторой особой "необузданностью".
Когда в 1973 года подошло время "обязаловки ССО" (после третьего курса, но сразу скажу, жесткой обязаловки все же не было, кто хотел – откосил), но наша группа (только ребята, девушек не брали) попала в один отряд ("Теряево-73) с 4-й группой. Те тогда даже пытались как-то протестовать ("не поедем с этими разгильдями"), но именно наша бригада (нас было 7 человек из группы) была лучшей (по производительности, не по дисциплине!) в отряде.
Группа у нас была действительно не очень сплоченная, в отличие от других групп потока. Совместные вечеринки (редкие) закончились на втором курсе, мужская и женская команды, держались по-отдельности (в мужской выделялось только "пивное ядро" – нечастые походы в пивбары). Никаких внутригрупповых ухаживаний... (а третьей группе три пары поженились внутри группы)…
Но при этом отношения были какие-то очень ровные. Не было явных обособленных лидеров или группировок, не было "изгоев". Не было выделения "функционеров" и "оргкарьеристов". Не было "накатов" по администраточной или комсомольской линии. Собственно, по направлению оргкарьеры (успешной) пошел только Сергей Кондратьев (в тому же – круглый отличник), но он никогда "не выпендривался", был в целом своим.
Не могу вспомнить, чтобы были какие-то личностные конфликты. Не было кляуз, доносов… Во всяком случае не было таких, о которых было известно или о которых можно было бы догадываться по внешним последствиям.
Единственно, кто не очень вписался в этот порядок вещей, был, на мой взгляд, Миша Ч. У меня с ним были в конце 2-го курса конфликты, он даже пытался накатить на меня комсомольскую бочки по поводу "личного поведения и нарушения комсомольской дисциплины", но дело у него не прокатило (что показывает, что в целом атмосфера в вузе была нормальная). Но он у нас проучился только год, 2-й курс, перевелся из Челябинска, а потом в 7-ю группу.
На этом заканчиваю эту запись, хотя уже написано продолжение (но не закончено!).
Это тоже второй курс, но, судя по всему – осень, 1971 года. На овощной базе.
Да, еще. На сколько я помню, все мои фото тех лет – это работа Толи Саприна, он увлекался фото и делала фото не только для себя, но и для всех.
Вот он с нашими барышнями (но это – 4-й курс, опять мы идет на субботник на какую-то стройку в Нагатино).
Продолжение будет. Наверное...
Комментариев нет:
Отправить комментарий